Лягушка самое самое

Лягушка фото характеристики цвет описание как прыгает зеленая виды схема самое самое

ЗАЧЕМ ЛЯГУШКА КВАКАЕТ?

Не надо бить и тиранить лягушек, их надо уважать. Для этого причин более чем достаточно. Хотя бы та, что первым живым звуком, некогда раздавшимся на континентах планеты, было кваканье лягушачьих предков. Рев, рык, писк и мычанье начали сотрясать воздух гораздо позже. Блеять и ржать тоже долгое время было некому. Так что, если заглянуть в даль времен, можно прийти к неожиданному выводу: наша речь — это кропотливо измененное и отшлифованное эволюцией кваканье. Правда, в необозримо далеком прошлом земноводные скорее всего квакали не так, как нынче. Но как именно, не знал никто, кроме них самих, — уши тогда были тоже только у земноводных.
Лягушки квакают от полноты чувств, их песня — это древнейший призыв к поддержанию непрерывного потока жизни. А вот замысловатая соловьиная трель—всего-навсего вопль эгоиста, предупреждающего о частной собственности на участок, где построено гнездо, чтобы сосед не лез. И уж если не соловьям, то другим пернатым неплохо бы отдать должное вокальным данным американской жабы и некоторых древесных квакш: они издают звук флейты и свирели, да еще звенят словно бубенчики. А японская веслоногая лягушка поет совсем как птица. Пучеглазые певцы услаж-дают слух японцев, которые специально держат их дома.
Жаль, что голоса наших лягушек немного подкачали. Но это не помешало зоологам, под-слушивая их хоровые номера и интимные беседы, узнать немало интересного. Выяснили, например, что лягушки-дамы молчаливее лягушек-кавалеров и что наземные виды лягушек молчаливее водных. Оказалось, что в лексикон прудовой лягушки обычно входит шесть криков: громогласный квакающий призыв к продлению рода, два негромких территориальных крика, два сигнала о высвобождении и крик тревоги. Если ничего не подозревающую лягушку внезапно и грубо схватить, она издает иногда пронзительный вопль, похожий на кошачий. Это крик ужаса, прощанье с жизнью.

Лягушка самое самое Пальма первенчтва

Этих пальм у земноводных не счесть, они во многом первые. Земноводные первыми стали обмениваться информацией с помощью звуков. Они были первыми существами, которые 300 миллионов лет назад встали на ноги — прежде на Земле ни у кого из позвоночных просто не было ног. Не было и другой полезной части тела — той, на которой сидят. Чтоб присесть и тем более переставлять ноги, эволюция наделила земноводных шаровидными сочленениями — суставами. Это достижение природы доктор биологических наук Б. Ф. Сергеев сравнил с изобретением человеком колеса.
На руках обезьян и человека большой палец отведен в сторону, противопоставлен другим. То же и у лягушки. Иными словами, они раньше нас узнали, что такое настоящая хватка.
И в то же время лягушки первые слюнтяи планеты. Это не каприз: чтобы на суше можно было легко глотать сухую добычу, потребовалась смазка — слюна. Она у лягушки жиденькая, водянистая, ферментов в ней нет. И еще одно приобретение лягушачьих предков — насморк. И здесь дело не в капризе, а в необходимости: лягушки ощущают запах только растворенных веществ, и поэтому их обонятельная полость усиленно снабжается влагой из множества мелких железок.
Перечень принадлежащих земноводным фи-зиологических патентов очень длинен. Этими изобретениями теперь пользуются самые разные животные. И мы тоже. Об этом отлично сказал герой тургеневских «Отцов и детей» Базаров: «На что тебе лягушки, барин?» — спросил его один из мальчиков. «А вот на что, — отвечал ему Базаров, — я лягушку распластаю да посмотрю, что у нее там внутри делается; а так как мы с тобой те же лягушки, только что на ногах ходим, я и буду знать, что у нас внутри делается».
В самом деле, почему она не греется изнутри? Дело тут в величине красных кровяных телец — эритроцитов. У лягушки они огромные: длина 23, а ширина 16 микрон. Ничего хорошего в этом нет, чем меньше эритроциты, тем лучше. Например, наши эритроциты в поперечнике около восьми микрон. Миллилитр лягушачьей крови вмещает 400 тысяч эритроцитов, нашей — пять миллионов, а козьей даже 18 миллионов. Общая поверхность эритроцитов в миллилитре козьей крови дает умопомрачительную цифру, у нас величина тоже будет внушительной, а у лягушки — скромной.

Из-за этого она и холодная. Ведь чем больше поверхность эритроцитов, тем, интенсивней газообмен. Крошечные эритроциты быстрее поглощают кислород и легче отдают его, чем эритроциты-гиганты. После того как кислород в эритроцитах вступил в контакт с гемоглобином, его надо доставить к тканям и органам. Тут принцип един: внутри всех животных действует трубопроводный транспорт. И чем мощнее мотор, прокачивающий кровь по венам, тем быстрее она снова попадет в легкие за следующей порцией -кислорода. Но и с насосом у ля1ушки дела обстоят неважно — маломощен он и медлителен. Вес ее сердца в девять раз меньше, чем у равной ей по весу ласточки.
И с легкими лягушкам тоже не повезло — •\ ж очень мала Их поверхность, ее не хватило бы даже на то, чтобы прикрыть тело. Если, например, тщательно разровнять легкие быка и обернуть получившейся тканью его фигуру, получится кокон почти из ста слоев. И не мудрено, что простеньким лягушачьим легким требуется помощь — кожное дыхание. Зато тут лягушка своего не упустит:    она впитывает
кислород жиеотом, спиной и даже слизистой оболочкой рта. За час квадратный сантиметр кожи поглощает в среднем 1,6 см3 кислорода и выделяет наружу 3,1 см3 С02. Летом прохладная кожица выделяет от 2/3 до 3/4 всей углекислоты, выбрасываемой организмом, а зимой еще больше. Так что кожа — более мощный вентилятор, чем легкие.
Даже громадным ртом «от уха до уха» ей пришлось обзавестись для того, чтобы побольше набрать воздуха. Но понапрасну рот лягушка разевать не станет — чтоб не задохнуться. Ведь ребер у лягушки нет, и воздух изо рта в легкие накачивает нижняя стенка рта. Из-за этого у нее и дрожит кожа на горле.
' Постоянные неурядицы с кислородным снабжением заставили лягушку приглушить обмен веществ. Она и пищу переваривает медленно: жук, не сильно пострадавший при поимке, остается в ее животе живым более часа (жалеть его не надо — обычно это вредитель, которым брезгуют птицы). А в прохладные дни у лягушек совсем нет аппетита. Млекопитающие и птицы в это время страшно прожорливы: им надо покрывать потери энергии, поддерживать температуру тела. Но у лягушек таких хлопот нет, они никогда не дрожат от холсда — даже замерзая насмерть.

ЗИМОИ ЛЯГУШКИ НЕ ТЕРЯЮТ ВРЕМЕНИ ДАРОМ

Чтобы зря не рисковать, лягушки спешат на зимние квартиры, как только воздух устойчиво становится холоднее воды. Большинство земноводных зимой спит в воде. Но, например, остромордой лягушке подводьый ночлег не нравится, она предпочитает зимовать в ямах возле пней, среди опавшей листвы и хвои.
В коллективной подводной спальне собирается десятка два холоднокровных постояльцев. Но бывает, что рядышком в особо уютном местечке в ил зарываются и по сто особей разного пола и всзраста. Здесь может прикорнуть и лягушка другого вида — ее не обидят. Лягушкам выгодно спать толпой. В коллективе, оказывается, легче сохранить силы: у особей, зимующих в коллективе, уровень обмена веществ почти на 40% ниже, чем у одиноких.

Дышат лягушки во время зимовки под во дой только кожей, пульс слабеет, pH крови сдвигается с 7,4 до 7,9. Когда же в спальне станет неуютно, они перебираются в другое место водоема. Так что спят они чутко. Более того, они не теряют времени даром и скучными зимними ночами растут — хоть и медлен нее, чем летом.
Но если водоем за зиму промерзнет - им конец. Например, суровые зимы 1828—1830 годов погубили всех лядушек во всей Исландии. Теплая зима тоже опасна. В 1924 году под Москвой не все лягушки залегли в спячку, и весной их хор зазвучал жидковато.
Трудная у лягушки жизнь. И врагов у нее много. И поэтому пятилетняя лягушка — большая редкость. А между тем в неволе она преспокойно проживет 15 лет.

ЗАЧЕМ ЛЯГУШКУ ПУСКАЮТ В МОЛОКО?

Может, потому, что в жару она холоднее воздуха за счет испарения с мокрой кожи? Но в молоке-то ничего не испаришь. Кроме того, лягушка не терпит солнца: жара в 39° несет ей смерть. Конечно, можно погибнуть и не в такую жарищу — под солнечными лучами пучеглазая быстро высохнет и умрет от 15%-ной потери влаги.
Поэтому отправляясь на охоту, лягушка берет с собой воду из пруда или ближайшей лужи, а если такоьых поблизости не имеется, она рада и росе. Но вкуса росы, так же как и молока, она не знает. Она рьяная поклонница сухого закона и не берет в рот ни капли. Если нет лужи, откуда можно быстро пбглотить воду через поверхность кожи, придется елозить по траве, и роса благодаря осмосу тоже проникнет в тело. Так что если вы хотите спасти намаявшуюся на жаре лягушку, а под рукой нет лужи, заверните ее в мокрую тряп ку, она быстро восстановит осанку, посвежеет.
Но если вода легко проходит через кожу, то почему она не выльется обратно? Кожа лягушки гораздо легче пропускает воду внутрь, чем наружу. В этом важном деле пучеглазой помогает слизь, обильно смачивающая ее небольшое тельце. Если слизь удалить, лягушка сохнет в пять раз быстрее.
Слизь — великолепная штука, она хранит воду, помогает выскользнуть из лап или клюва врага. Эта же слизь нечто вроде персональной химчистки — поддерживает в чистоте лягушачье платье, не дает жить микробам на влажной коже. Поэтому-то и родился обычай пускать лягушек в молоко, чтоб ие скисало. Их слизь мешает молочнокислым бактериям делать свое дело.
Лягушачья слизь страшна не только микробам. Если ее впрыснуть золотой рыбке, то рыбка через минуту умрет; у мышей инъекция слизи вызывает паралич задних конечностей. Зато для нас слизь безвредна, и никаких бородавок от нее не бывает. Все это сказки.
В любимой всеми сказке «Царевна-лягушка» молодой наследник престола совершил опрометчивый поступок. Во время пира у батюшки-царя он побежал домой, нашел лягушечью кожу и спалил ее на большом огне. Приезжает Василиса Премудрая, хватилась — нет лягушечьей кожи, приуныла, запечалилась. «Ох, Иван-царевич! Что же ты наделал? Если б ты немного подождал, я бы навечно твоей стала, а теперь прощай!» И отправилась она к противному Кощею Бессмертному. А Иван-царевич горько заплакал.
Нельзя так расточительно распоряжаться сброшенной кожей — она лягушке нужна. Настоящие лягушки переодеваются не реже четырех раз в год и всякий раз съед эют свое поношенное платье — не пропадать же добру попусту, ведь с кожными пигментами тугова то, нельзя их просто так выбрасывать. Эта процедура свидетельствует о том, что у лягушки есть чувство бережливости. Неплохо развито у нее и так называемое химическое чувство кожи: если на мокрую лапу брызнуть капельку совсем слабого раствора хлористого аммония, калия или натрия, лапа отдернется.
Кожа на спине лягушки толще, прочнее и чувствительнее: тут гораздо больше осязательных бугорков, чем на брюхе. Спина и более ядовита: на ней много ядовитых зернистых желез, а слизистых, наоборот, больше всего на животе и лапах. Кожа у лягушки вся в дырках — у маленького существа 300 ООО слизистых желез! Выделения этих желез щелочные, а зернистых — кислые. В результате лакмусовая бумажка краснеет от выделений спины и синеет на брюхе.